Salsknews.ru завершает конспектирование основных тезисов беседы епископа Волгодонского и Сальского Антония с представителями СМИ

07 ноября 08:00 2024 автор admin Печать 105

Беседы владыки с журналистами в неформальной обстановке в Волгодонской епархии стали уже традицией

ПРО РЕАБИЛИТАЦИЮ УЧАСТНИКОВ СВО

Эти ребята вернутся с фронта — и они будут рядом с нами. И это будет не похоже на то, что было после Афганистана и Чечни, потому что вовлечённых в эти процессы людей гораздо больше, что совершенно объективно.

Конечно, вопросы протезирования, медицинской реабилитации решаются — здесь помогает государство. Думаю, самое слабое звено у нас — психологическая помощь. У многих, кто прошёл через боевые действия, — так называемый посттравматический синдром, а кому-то придётся научиться заново жить. Условия жизни на войне накладываются на мужскую психологию. Почему многие туда возвращаются? Там всё понятнее, чем тут. К тому же эти люди придут в мирную жизнь со своими, в хорошем смысле, претензиями на место, которое они достойны занимать в обществе. Поэтому процесс социализации будет очень важен. В общем, период предстоит непростой, и всем нам надо в эту работу включаться.

О том, какие проблемы нас ждут, мы можем судить по временам после Великой Отечественной войны, хотя, конечно, масштабы сегодня совсем другие. Тогда с фронта вернулось огромное количество раненых. Некоторые жили в созданных домах инвалидов, в монастырях (в частности, в Валаамском), но около полумиллиона фронтовиков оставались на улице. Это не в плане критики советского строя или общества — время было очень тяжёлое. Столкнулись мы с демографической проблемой (это понятно) и проблемами в семейной жизни. Безотцовщина, внебрачные дети — это всё тяжёлые последствия войны. Но… После той войны достаточно большое количество мужчин пришло в школу. Не все из-за состояния здоровья могли работать на тяжёлых производствах, и у кого было необходимое образование, использовали такую возможность. И это был очень важный момент!

Плюс (это уже вопрос религиозной жизни) после войны наполнились монастыри. В самом известном, Псково-Печерском, в определённый период среди братьев было 70-80 процентов фронтовиков. Не скажу, что это было массовое явление, но фронтовики шли в семинарии, откуда выпускались священнослужители. Такой вот феномен, явление.

Сейчас, к слову, также в семинарии поступают молодые люди, прошедшие СВО. Многие из участников СВО, приезжая в отпуск или возвращаясь домой насовсем, приходят в храм. Они молятся и стараются в условиях войны сохранять себя, их супруги молятся. Мы им уделяем особое внимание, и ориентируем на это наших священнослужителей. Наша задача — духовная поддержка. Сейчас проводятся специальные курсы для священнослужителей, которые будут в епархиях курировать эту работу. Потом, думаю, такие курсы должны быть для всех священников, чтобы все они имели навыки такой работы.

Для кого-то этого будет достаточно, но кому-то, как я сказал, понадобится и психологическая помощь.

Что касается открытия реабилитационных центров, то место для них найти можно, но, прежде всего, нужны специалисты, потому что это серьёзная, кропотливая и требующая особых навыков работа.

ПРО СОВЕТСКОЕ ПРОШЛОЕ

У меня нет резко отрицательного отношения ко всему советскому. Более того, Ленин для меня был авторитетнейшим человеком.

Помню, когда я в детстве путешествовал в бабушкой на теплоходе по Волге, то во время стоянки в Ульяновске сам, без взрослых, побежал в город, чтобы найти дом-музей Ленина. Пионеры, красные галстуки — всё это было очень серьёзно.

И вот через два-три года наступает 1991-й. Мы приходим в школу — и нам говорят, что всё это уже не нужно. То есть моё поколение пережило определённый слом ценностей… У меня нет претензий к тому времени. У меня есть претензии к идеологии, которая, получается, была построена на обмане. Огромное количество людей так или иначе пострадали. И я говорю не о репрессиях, а об общем сломе культуры и быта людей. В этом смысле идеология была во многом разрушительная. Хотя, идея тех же комсомольских строек — она замечательная.

И ещё нас заставили стыдиться нашего прошлого. Нельзя ненавидеть человека только из-за принадлежности к определённой социальной группе. Из-за этого пострадали много достойнейших людей. Отсюда, наверное, пошло, что многие не знают историю своего рода. Мы пытаемся что-то с этим делать, но получается тяжело.

ПРО ПЕРЕПИСЫВАНИЕ ИСТОРИИ

Я против того, чтобы переписывать историю — как говорится, мы старый мир разрушим до основания, а затем… Да, случались разные периоды, но нельзя отказываться ни от чего, что было в прошлом. Всё это — совокупность нашей многострадальной истории. Но я — за то, чтобы называть вещи своими именами.

ПРО РОЛЬ СВЯЩЕННИКА

Жизнь меняется, она становится более активной, растут запросы общества. Поэтому образ современного священнослужителя сегодня широко обсуждается. Ему очень тяжело соответствовать. Компетенции современных священнослужителей очень широки. Я не говорю по сравнению, скажем, с 19-м веком, но даже с тем, что было 20-30 лет назад. У священника очень много служений: и социальное, и общение с людьми, и организационные, и хозяйственные вопросы прихода, которые так или иначе приходится решать. И при этом он ещё должен регулярно проводить службы, заботиться о собственной семье. Нагрузка — колоссальная!

У нас — дефицит кадров. Священников не хватает. Эту проблему мы пытаемся решать. Несколько молодых людей обучаются в семинарии. Но, чтобы стать священником, мало получить необходимое образование. Юноша должен обзавестись семьёй, приобрести жизненный опыт. Чтобы вырастить священника, нужно лет десять. Это серьёзная, кропотливая и непростая работа.

От священнослужителя на месте зависит очень многое. Он создаёт в храме особую атмосферу. Поэтому, если священник меняется или появляется ещё один в связи с ростом прихода, важно, чтобы этот дух сохранялся. Нужно готовить смену опытным священнослужителям…

ПРО СТРОИТЕЛЬСТВО ХРАМОВ

Сейчас по Волгодонской и Сальской епархии — более 30-ти долговременно продолжающихся строек храмов.

Понятно, что хотелось бы быстрее и активнее, но мне кажется важным, чтобы процесс не замирал, не останавливался.

ПРО НАЛОГ НА БЕЗДЕТНОСТЬ

Наша жизнь так устроена, что периодически происходит вброс в общественное пространство каких-то идей — чтобы было о чём поговорить. Во-первых, по факту, такой налог уже существует. Все мы, вне зависимости от наличия детей, платим подоходный налог (те самые 13%), из средств которого содержится, в том числе, социальная сфера — детские сады, школы, формируется материнский капитал. Всё это бездетных людей никогда не коснётся. Поэтому говорить о каком-то особом налоге, по меньшей мере, странно.

По поводу идеи, что такой налог спровоцирует рост рождаемости… Посмотрите на демографическую статистику самых богатых стран — и вам многое станет понятно. Если даже материнский капитал, когда государство выделяет семье средства, имеет ограниченное воздействие на рождаемость, можно себе представить как повлияет, если деньги начнут отбирать…

Ольга Борисова, olya.borisova.2018@inbox.ru

salsknews.ru